Якуб Клепиш: Посмотрел на русских и ужаснулся

Чемпион Чехии, чемпион мира, обладатель Кубка Гагарина Якуб Клепиш уже по ходу нынешнего сезона перешел из уфимского «Салавата Юлаева» в московское «Динамо». Новичок бело-голубых в интервью пресс-службе клуба рассказал о своем переходе, о том, как он плакал в самолете, когда улетал в Америку, и о словах Яромира Ягра в раздевалке на победном чемпионате мира в Германии.

– Якуб, как так получилось, что ты стал заниматься хоккеем?
– Первый раз я встал на коньки, когда мне было два с половиной годика. Об этом я узнал от своих родителей. А когда мне исполнилось четыре года, мы с мамой и папой поехали на массовое катание. И там меня заметил тренер из пражской «Спарты». Он сказал родителям, что ему понравилось мое катание, а потом предложил попробовать себя в хоккее.

– Как отреагировали родители?
– Положительно. Тем более что у меня отец был связан со спортом. В свое время он выступал во второй чешской лиге по футболу.

– А мама у тебя к спорту не имела отношения?
– Нет. Она работает продавцом в магазине.

– У тебя есть брат или сестра?
– Сестра. Но она никаким спортом не занимается.

– С четырех лет ты стал заниматься в хоккейной школе «Спарты». Когда определился со своим амплуа на площадке?
– Мне нравилось играть в нападении, забивать голы. Правда, на один год я переквалифицировался в защитника.

– Сам так решил?
– Нет. Ко мне подошел тренер и предложил такой вариант. Но мне, честно говоря, это не очень понравилось. И через год я попросился обратно в нападение. Я, кстати, в детстве успел сменить хоккейную школу. Когда мне было 8 лет, перешел из «Спарты» в «Славию». Мои родители посчитали, что так будет лучше для меня.

– У тебя еще были в детстве какие-нибудь спортивные пристрастия?
– Я любил футбол и до сих пор в него летом играю. Но выбор все равно был в пользу хоккея.

– Когда играешь летом в футбол, не боишься получить травму?
– А я стараюсь аккуратно играть. В борьбу никогда не лезу.

– Как родители относились к твоему увлечению хоккеем?
– Хорошо. Они до сих пор даже пересматривают диски с моими играми в НХЛ, на чемпионатах мира.

– У тебя был кумир в детстве?
– Петр Форсберг. Мне очень нравилось, как он играет.

– А как ты учился в школе?
– Не очень хорошо. Много времени пропускал из-за постоянных тренировок. Я учился в спортивном классе, поэтому упор там делался не на школьные предметы.

– Какой предмет в школе у тебя был самым любимым?
– Биология.

– А самый нелюбимый?
– Математика.

– Из ребят твоего года, кто пробился в большой хоккей?
– Многие. Например, Иржи Гудлер, который в позапрошлом сезоне выступал за «Динамо». Милан Михалек сейчас в НХЛ играет. Еще Томаш Флейшман. Кто-то из ребят в чешском чемпионате выступает. Некоторые, правда, уже закончили с хоккеем.

– Ты в достаточно юном возрасте отправился в Америку. Кто был инициатором той поездки?
– Мой агент. Я в то время выступал в чешской молодежной лиге. Но мне надо было быть задрафтованым. А это проще сделать, когда ты выступаешь в Америке.

– Как отреагировали родители, когда узнали, что ты собираешься туда?
– Мама была в ужасе. Она думала, что я без родителей там пропаду. Не смогу себе ни приготовить, ни постирать.

– А как к этому отнесся отец?
– Он убедил маму, что мне это нужно. Что так я быстрее стану мужчиной.

– Тебе самому было страшно уезжать?
– Да. Я ведь не знал языка. Помню, я находился один в самолете. И даже в какой-то момент заплакал во время полета, потому что стал сильно скучать по родителям. Тяжело было, конечно.

– Кто на первых порах помогал тебе адоптироваться в Америке?
– У нас в команде был Йозеф Балей, который там уже четыре года находился. Он хорошо знал язык. Старался мне во всем помочь.

– А где ты там жил?
– В одной семье. До меня там жили Марианн и Марцел Хосса. Ко мне в той семье хорошо относились.

– Что тебя удивило в Америке?
– Это другой мир. Сложно объяснить на словах. Могу только сказать, что я бы хотел жить в Америке. Меня там многое устраивает.

– Что чаще всего вспоминаешь об Америке?
– Два своих лучших года, которые я провел в фарм-клубе «Вашингтона». Один раз мы выиграли чемпионат, а в другой раз – дошли до финала. У нас была очень хорошая команда.

– А что тебе запомнилось в НХЛ?
– Моя первая игра за «Вашингтон». Меня вызвали на нее из фарм-клуба. Я тогда забросил шайбу и отдал передачу. Меня признали второй звездой матча.

– Впечатляющее начало. А что было дальше?
– После первой игры в НХЛ я подумал, что здесь легко играть. Но оказалось все несколько иначе. В НХЛ очень важно понравиться главному тренеру. Ну и чтобы, конечно, везение было с тобой. У меня, к сожалению, с тренером не очень хорошие отношения сложились. Он на меня не сильно рассчитывал. Был случай, когда меня снова вызвали из фарма в основную команду. Из-за того, что кто-то получил травму. Я стал играть во втором звене. Помню, за восемь матчей набрал девять очков. Выходил в большинстве. У меня неплохо получалось. Но поправился игрок, и меня снова отправили в фарм. Было очень обидно.

– В НХЛ с кем-нибудь из русских ребят общался?
– С Александром Овечкиным. Мы с ним в «Вашингтоне» познакомились. Мне Александр понравился: очень хороший человек. Когда я уехал из НХЛ, мы с ним после этого несколько раз виделись, общались.

– Ты уехал из НХЛ и в том же сезоне стал чемпионом Чехии. Правильно?
– Да, я уехал из «Вашингтона» после Нового года. Вернулся в чешскую «Славию». И вместе с ней выиграл чемпионат.

– А как ты оказался в России?
– Это случилось как раз после победного сезона. Я удачно выступил в плей-офф, набрал много очков. И мной заинтересовались в Омске.

– Долго думал над предложением?
– Нет. Мне самому хотелось попробовать себя в другом хоккее.

– Не страшно было ехать в России?
– Нет. Хотя я слышал от ребят, которые раньше выступали в вашей стране, что здесь тяжело играть, что в клубах очень жесткое руководство. Но когда я приехал в Россию, здесь уже все было по-другому. Никаких проблем не возникло.

– В 2010 году ты стал чемпионом мира в составе чешской сборной. Что вспоминаешь о том чемпионате?
– Концовку финала. Я вышел на лед. Мы остались в меньшинстве. А русских было шестеро. Я посмотрел на имена этих русских и ужаснулся: Гончар, Ковальчук, Семин, Козлов, Овечкин, Дацюк! Помню, оставалось шесть секунд до конца мачта. Я встал на вбрасывание против Дацюка. Это большой мастер. И я очень боялся ему проиграть. Но смог собраться. То вбрасывание я выиграл, и мы выбросили шайбу из зоны. Осталось три секунды до конца. Финальный свисток – и мы бросили в объятия друг к другу. Незабываемые мгновения.

– Яромир Ягр был в той сборной, как у нас говорят, «дядькой-наставником». Он как-нибудь настраивал команду перед финалом?
– Да. Он сказал в раздевалке: «Нам нечего терять. Давайте попробуем отдать все, что у нас есть». И мы это сделали.

– Кто тебя из родных первым поздравил с победой на чемпионате мира?
– Я сейчас уже и не вспомню. Когда я вернулся в раздевалку, то увидел на телефоне 25 сообщений и 30 пропущенных звонков. Даже не всем смог ответить.

– Как вас встречали в Чехии?
– В аэропорту было много народу. Фанаты нам хлопали, а потом все стали петь гимн. Было здорово. Потом поехали на автобусе в центр Праги. Там тоже собралось очень много людей. Ну а после всех торжеств мы поехали с ребятами в ресторан, чтобы отметить победу.

– Как ты узнал, что тобой интересуется московское «Динамо»?
– От агента. Еще меня хотели видеть в своей команде новокузнецкий «Металлург» и «Югра». Знаю, что с Кузней руководство «Динамо» договорилось быстро. Я боялся, что мне придется отправиться в «Югру». Но все получилось очень хорошо. Я рад, что сегодня выступаю в классной команде. Здесь очень хорошая атмосфера. Ни в Омске, ни в Уфе я не видел, чтобы тренеры и игроки были так близки между собой. Как одна семья. Мне это очень нравится.